Владимир Набоков — русский или американский писатель?

Среди писателей русской эмиграции Владимир На­боков был, пожалуй, так же знаменит, как и Иван Бу­нин, который стал первым российским Нобелевским лауреатом. Именно Бунин — прославленный мэтр, который, как правило, скептически высказывался по поводу всех молодых литераторов, заметил о Набокове: «Этот-то уже принадлежит к истории русской литературы. Чу­довище, но какой писатель!» Биография Владимира Набокова очень разнообразна и непроста.

Критики тоже безошибочно угадали в Набо­кове поразительный талант, поддержали и безо­говорочно признали его. Владимир Владимиро­вич Набоков относился к младшему поколению первой волны русской эмиграции, среди кото­
рой преобладали поэты, а не прозаики, — Газданов, Поплавский, Фельзен. И сам Набоков начи­нал со стихов, возможно, отсюда появился и его псевдоним — Сирин, связанный с фантастичес­кой певчей птицей из русских сказок. Публи­куя свои первые произведения под псевдонимом, Набоков хотел в то же время отделить себя от отца, известного политического деятеля, кото­рый в 1917 году был членом Временного прави­тельства от кадетов, а в 1922 году погиб в Пари­же от рук монархистов, собиравшихся убить П.Милюкова.

В тридцатые годы в Европе складывается сложная политическая и общественная атмосфе­ра, в Германии, где в это время живет писатель, появляется фашизм. В этих условиях русская современная литература мало кого интересует. Тем не менее литературная жизнь не прекраща­ется, несмотря на то, что писателей трудно и мало печатают. Быт их неустроен, а положение в обществе зыбко и неопределенно.

Конечно, все это находилось в резком кон­трасте с привычным для Набокова еще с детства налаженным бытом, множеством слуг, учебой в самом дорогом и престижном Тенишевском училище и летними каникулами в родовом име­нии. Правда, и в эмиграции Набокову удалось все-таки закончить знаменитый Кембриджский университет.
Творчество Владимира Набокова как бы рас­падается на два периода — европейский и аме­риканский.

В 1926 году появляется первый роман Набо­кова «Машенька», который критика встречает благосклонно, но без всяких восторгов. После него следуют «Король, дама, валет» (1928) и «Защита Лужина» (1930), который многие сочли «наду­манным». Так, критик Адамович отметил, что в нем видна «новизна повествовательного мастер­ства, но не познавания жизни».

Именно после этого романа заговорили о бли­зости Набокова к заграничным, а не русским образцам. Такую оценку роману дал, в частно­сти, поэт, литератор и мемуарист Г.Иванов. Дан­ное восприятие творчества писателя во многом закрывало ему путь к читателям, так как издате­лей пугала излишняя «западность» Набокова.

Тридцатые годы становятся в творческом отношении весьма важным временем для Набо­кова. В это время он опубликовал шесть рома­нов, несколько рассказов и две пьесы, из кото­рых одна была поставлена в Париже. Среди них наиболее значительны «Камера обскура» (1932, 1934), «Приглашение на казнь» (1935, 1938), «Дар» (1937-1938, 1952).

Что же привлекало во всех этих произведе­ниях Набокова? Несомненное мастерство, вирту­озное обращение со словом и органический дар композиции. Содержание многих произведений Набокова трудно пересказать, это скорее настро­ение, размышление, какая-то идея. В другом случае их суть ясна уже с первой страницы, но они завораживают читателя магией слова, и он уже не может оторваться от дальнейшего пове­ствования. Не случайно автор исторических ро­манов М.Алданов писал «о беспрерывном пото­ке самых неожиданных формальных, стилисти­ческих, психологических, художественных нахо­док», которые он обнаруживает в произведени­ях Владимира Набокова.

Несмотря на то, что Набоков много печатает­ся, материально он живет нелегко, поэтому, кро­ме литературных занятий, ему приходится под­рабатывать уроками английского языка и тенни­са, выступать с лекциями. Однако вскоре писа­тель вынужден был уехать из нацистской Гер­мании во Францию, так как боялся за свою жену-еврейку.

Но во Франции тоже было неспокойно. Угро­за войны нависла над всей Европой, поэтому в 1940 году Набоков с семьей уезжает в Америку. Первые годы жизни в Новом Свете оказались нелегкими. Порой писатель даже впадал в отча­яние, поскольку ему приходилось перебиваться случайными заработками. Однако он никогда не терял достоинства, не унижался и не вставал в позу «обиженного русского писателя», каких в то время в Америке было достаточно. К тому же Набоков твердо знал, чего он хотел, и не был лишен практической хватки. Постепенно поло­жение поправилось. С 1948 по 1959 годы Набо­ков уже был профессором литературы в Корнелл­ском университете, что принесло ему не только достаток, но и психологическую стабильность. Теперь он мог себе позволить большую часть времени отдавать литературным занятиям.

В Америке Набоков практически полностью переходит в своем творчестве на английский.
Конечно, он и до этого часто переводил сам себя. Теперь же именно на английском появляются его романы «Подлинная жизнь Себастьяна Рай­та» (1947), «Другие берега» (1950), «Лолита» (1955), «Пнин» (1957). В 1964 году Набоков из­дает свой перевод на английский «Евгения Оне­гина», снабдив его пространным комментарием, в 1969-м выходит его новый роман «Ада», ко­торый тоже имел огромный успех. Так русский писатель, волей судьбы оказавшийся за предела­ми родины, превратился в американского писа­теля.

Владимир Набоков привлек к себе внимание критики сразу же, как только издал в Америке свои первые романы. Однако только с появлени­ем «Лолиты», вокруг которой разразился скан­дал, он превратился в писателя с мировым име­нем. История двенадцатилетней нимфетки и ее любовные взаимоотношения с сорокалетним мужчиной поразила общество, а цензура объя­вила этот роман «порнографическим». Мир еще не был готов к сексуальному раскрепощению. Но тем не менее пора его приближалась. Вот поче­му впоследствии популярность «Лолиты» воз­росла. Этот роман не только переиздавался — по нему было поставлено несколько фильмов, са­мым известным из которых считается фильм С.Кубрика.

Вместе с тем Владимир Набоков проявил себя как великолепный художник. Критик Адамо­вич писал о творчестве Набокова, что дар вопло­щения «соединялся у него с безудержной стили­стической фантазией». Действительно, увлеченность Набокова деталью, метафорой и цветом просто поразительна: «Она вся состояла из роз и меда: на ней было ее самое яркое ситцевое пла­тье с узором из красных яблочек; руки и ноги покрывал густой золотисто-коричневый загар; царапинки на них походили на пунктир из кро­шечных запекшихся рубинов…» Возможно, изыс­канность в описании цвета в прозе Набокова была связана и увлечением писателя энтомологией. Многие годы Набоков собирал коллекцию бабо­чек и даже открыл несколько редких видов. Еще при жизни он передал часть своей коллекции в музеи. Так что вряд ли его занятия энтомологи­ей можно назвать просто увлечением.

Оказавшись в Америке и прожив там двад­цать лет, Владимир Набоков утверждал, что он не русский, а американский писатель: «Америка — единственная страна, где я чувствую себя ин­теллектуально и эмоционально дома».
Тем не менее остаток своей жизни Набоков прожил в Швейцарии, причем обосновался в ста­рой гостинице, которая чем-то напоминала ему детские годы. После смерти мужа Вера Набокова прожила там же еще четырнадцать лет и поки­нула эту гостиницу лишь тогда, когда ее закрыли на капитальный ремонт. Однако и потом она да­леко отсюда не уехала, их с Владимиром Набоко­вым сын купил поблизости дом, из которого от­крывался такой же вид на окрестности.
Признавая заслуги писателя, ЮНЕСКО объя­вило 1999 год годом Набокова. Примечательно, что двух выдающихся авторов — Пушкина и Набокова, один из которых считал себя амери­канским писателем, разделяет ровно столетие: их юбилеи празщновались в один и тот же год.